 |
|
Статьи
Призраки кризиса
Растущие плохие долги — не самое уязвимое место российской банковской системы. Риски ликвидности и действия регулятора — вот что действительно может угрожать стабильности рынка.
Всередине февраля Банк России опубликовал сводную статистику по итогам 2006 года по 30 крупнейшим российским банкам. Согласно данным ЦБ, средний уровень просроченной задолженности по всем кредитам, выданным тридцатью крупнейшими банками, увеличился в 1,76 раза. При этом в сегменте кредитов физическим лицам рост просрочек составил 3,2 раза. По расчетам «Эксперт РА», объем просроченной задолженности по выданным топ-30 банками кредитам составил 1,21% от совокупного объема кредитного портфеля, при этом для портфеля юрлиц этот показатель был существенно ниже — 1,11%, а вот для «физиков» — 1,94%. Как и следовало ожидать, рост просрочки — большей частью следствие бурного развития рынка потребительского кредитования.
Действительно, в течение последних лет многие банки существенно расширили объемы розничных кредитных операций, особенно в сегменте экспресс-кредитов. Эта тенденция не могла не отразиться на качестве кредитных портфелей. Анализируя текущее состояние банковского сектора, многие склонны выделять и ряд других факторов, указывающих на опасность кризиса плохих долгов, который будет разворачиваться по аналогии с кризисом в Южной Корее в 2003 году.
Однако есть все основания утверждать, что в среднесрочной перспективе банковский кризис по корейскому сценарию нам вряд ли угрожает. Банкам, скорее всего, удастся удержать кредитные риски на приемлемом уровне. Однако помимо ухудшения качества кредитов существуют и другие угрозы, реализация которых может нарушить стабильное развитие банковского сектора. По нашему мнению, главным источником подобных рисков служит несовершенство механизма поддержания ликвидности в банковской системе.
Опыт кризисов плохих долгов в развивающихся странах (Аргентине, Чили, Колумбии, Мексике и Южной Корее) свидетельствует, что все кризисные события проходят примерно по одному и тому же сценарию. После нескольких лет относительной макроэкономической стабильности и экономического роста в стране разворачивается бум потребительского кредитования. Банки, стремясь удовлетворить растущий спрос на заемные средства, начинают наращивать объемы кредитов, пренебрегая оценкой рисков и не слишком заботясь о качестве кредитных портфелей. В некоторых случаях, в частности, как это происходит сейчас в России, банки компенсируют высокие риски кредитования за счет высоких процентных ставок. Напомним, что эффективные ставки, которые наши банки прячут в различные комиссии, сейчас нередко достигают 50% годовых и даже больше. В результате кредитные портфели банков приносят солидную доходность, однако отличаются крайне высоким уровнем риска. Затем, когда экономика переходит из стадии роста в стадию рецессии, кредитные риски начинают реализовываться. К этому времени плохие долги составляют уже значительную долю в активах банков и многие кредитные институты оказываются на грани дефолта.
На первый взгляд в России этот сценарий уже начал реализовываться. Объемы кредитования растут стремительными темпами. При этом банковский риск-менеджмент находится в стадии становления, а риски, принимаемые на себя банками, компенсируются высокой доходностью. Уровень просрочек увеличивается. Понятно, что экономика циклична, и в период экономического спада банкам неизбежно придется расплачиваться за былую беспечность. Однако насколько высока цена, которую банки должны будут заплатить?
Все традиционно рассматриваемые индикаторы кризиса плохих долгов свидетельствуют о том, что нашей банковской системе он в ближайшее время не угрожает. Доля банковских активов в ВВП составляет более 50%, при этом доля всех кредитов в ВВП — 30%, а кредитов населению — всего лишь 8%. Для сравнения: в Южной Корее доля только беззалоговых кредитов частному сектору перед кризисом превышала половину валового внутреннего продукта. Другие показатели, скажем долг на душу населения и соотношение средней задолженности со средними доходами, также находятся на уровне, далеком от предкризисного.
Следует отметить, что основным индикатором грядущего кризиса обычно называют долю просроченной задолженности в кредитных портфелях банков. Однако, по данным ЦБ РФ, доля просрочек по банковской системе в целом на 1 декабря 2006 года составляла около 1,42% кредитов, это приемлемый уровень и само по себе не должно внушать опасений. С другой стороны, аналитики и банкиры признают, что доля реальных просрочек намного выше, просто банки прячут их в других статьях отчетности. В особенности высока, по мнению банковских служащих, просроченная задолженность в сегменте потребительского кредитования, где ее реальная доля доходит до 15–20%.
Однако низкий уровень просрочек по системе в целом не только следствие банковских хитростей, он во многом обусловлен объективными причинами. Во-первых, доля кредитов физическим лицам в общем объеме банковских ссуд пока составляет лишь 21,4%. Остальные кредиты приходятся на финансовый и корпоративный сектора. Таким образом, задолженность юридических лиц, характеризующаяся более низким по сравнению с «физиками» уровнем риска, составляет порядка 78,6% портфелей банков (см. график 1). Просроченная задолженность по ним сейчас ниже среднего (1,28% на 1 декабря 2006 года). Безусловно, смещение банковских приоритетов в сторону кредитования «физиков» ухудшает качество ссудной задолженности банков, однако происходит это не столь быстрыми темпами, как многие привыкли думать.
Нельзя, конечно, отрицать тот факт, что просрочки в сегменте физических лиц растут. Вместе с тем, по нашим оценкам, просроченная задолженность по розничным кредитам распределена по банковской системе неравномерно. Так, если разбить банки на семь групп по величине активов (см. график 2), то получится, что основная доля просрочек по «физикам» приходится на банки, занимающие с 6−го по 21−е место по размеру активов. При этом уровень просроченной задолженности в группе этих банков действительно выше среднерыночного (см. график 3). Но стоит отметить, что именно сюда попадают лидеры рынка беззалогового кредитования — Росбанк, «Русский стандарт» и ХКФ-Банк. Без учета их показателей уровень просроченной задолженности в рассматриваемой группе снижается до 1,21%. Таким образом получается, что кредитные риски розницы фактически сконцентрированы на нескольких крупных банках. При этом у них велик портфель кредитов юрлицам, по которым и показатели гораздо лучше: по оценке Константина Анисова, начальника управления поточного кредитования КБ «Роспромбанк», «уровень просроченной задолженности по корпоративному портфелю редко превышает два процента, а по кредитам малому и среднему бизнесу — полтора-три процента». Такое распределение рисков уже свидетельствует о том, что вероятность масштабного кризиса плохих долгов в ближайшее время крайне низка.
Кроме того, после первой волны кредитного бума в системе сложился ряд предпосылок, ограничивающих дальнейший рост кредитных рисков в банках. Во-первых, наметился переход от выдачи классических кредитов к «карточному» кредитованию, которое традиционно считается менее рисковым. Во-вторых, с 1 июля 2007 года ЦБ обязал все банки раскрывать информацию об эффективных процентных ставках по кредитам. А значит, теперь участникам рынка розничного кредитования трудно будет компенсировать высокие риски за счет высоких ставок. Следовательно, банки начнут более внимательно подходить к оценке платежеспособности потенциальных заемщиков. В-третьих, наконец, сами банки, осознавая уровень кредитных рисков, не будут заинтересованы в накоплении «проблемной» задолженности выше определенного уровня. В противном случае это прямым образом может сказаться на устойчивости их бизнеса. «Сегодня банки ужесточают требования к заемщикам, — отмечает директор департамента розничных продуктов КБ “Юниаструм Банк” Анна Романенко. — Кроме того, такое направление, как экспресс-кредитование, в ближайшее время, скорее всего, начнет постепенно отмирать, поскольку риски в этом сегменте бизнеса настолько высоки, что уже не покрываются за счет высоких процентных ставок и комиссий».
Если кризис вследствие массовых неплатежей по потребительским кредитам системе представляется маловероятным, то развитию банковского сектора в среднесрочной перспективе, казалось бы, ничего не угрожает. Однако существует ряд факторов, которые могут спровоцировать обострение проблем в банковском секторе, причем неожиданно и довольно быстро.
Угроза стабильности банковского сектора, по нашему мнению, заключается в том, что любое серьезное внешнее потрясение способно вызвать дефицит ликвидности. Ликвидность в свою очередь была и остается одним из главных параметров жизнеспособности банков. Причем дело здесь не только в ее текущем уровне, но и в наличии эффективного механизма ее поддержания.
О рисках ликвидности сейчас говорят значительно меньше, чем о кредитных рисках. Что, впрочем, неудивительно, ведь значения основных нормативных коэффициентов ликвидности остаются на высоком уровне, а значит, не должны вызывать поводов для беспокойства. Однако если кредитные риски накапливаются в системе постепенно, то проблемы с ликвидностью могут возникнуть неожиданно. Причем репутационные и регулятивные риски и другие слабоформализуемые факторы имеют нехорошую особенность трансформироваться именно в риски ликвидности.
Тревожные симптомы, позволяющие настороженно относиться к уровню банковской ликвидности, можно отметить уже сейчас. Банки страдают от недостатка длинных денег, привлекают средства на короткие сроки, а размещают на более длинные, что приводит к существенному разрыву между активами и пассивами по уровню срочности. Кроме того, источники привлечения средств для банков отличаются крайне низкой диверсификацией (см. график 4) и не способны поддерживать текущие темпы роста банковского сектора в среднесрочной перспективе. Причем если диверсификация активов как по срокам, так и по источникам в настоящее время набирает обороты, то структура пассивов остается практически неизменной. Уже сейчас низкий уровень собственного капитала банков не способен обеспечивать расширение проводимых кредитных операций. При этом ресурсная база (привлеченные средства) банковского сектора очень нестабильна. В частности, пока не принят закон о безотзывных вкладах, более 28% банковских пассивов (вклады физических лиц) в случае банковской паники могут быть изъяты практически мгновенно. Таким образом, ограничения по ликвидности есть уже и внутри системы.
И самое главное: механизм поддержания ликвидности в банковской системе работает откровенно плохо. Несмотря на уроки банковского кризиса 2004 года, Центробанк по-прежнему не выполняет функции кредитора в последней инстанции, фактически занимаясь только ломбардным кредитованием. Напомним, что в 2004 году финансовые власти сами породили волну слухов о черных списках банков — кандидатов на отзыв лицензий. В результате начался отток частных вкладов и средств корпоративных клиентов у банков, не имевших ни системных проблем с ликвидностью, ни претензий со стороны правоохранительных органов. ЦБ же в условиях острой нехватки ликвидности и коллапса рынка МБК ограничился лишь косметическими мерами в виде снижения ставки рефинансирования и нормы обязательных резервов.
Сейчас ставка рефинансирования вообще выполняет декоративную функцию. Если весь мир с замиранием сердца следит за тем, как изменит ставку ФРС, потому что вслед за этим могут последовать серьезные перемены на финансовых рынках, то в России ситуация обратная — ставка рефинансирования корректируется в ответ на изменение всех остальных индикаторов, например инфляции. Так что у нас она не является ни бенчмарком, ни механизмом регулирования ликвидности на рынке. Давно назрела и необходимость расширения ломбардного списка.
Поскольку принципы предоставления кредитов коммерческим банкам со стороны ЦБ практически не меняются, банковская система по-прежнему внутренне неустойчива. А внутренне неустойчивая система, как известно, будет легко подвержена внешним шокам. Так что вопрос о возможности банковского кризиса в среднесрочной перспективе становится вопросом, насколько вероятны какие-либо серьезные внешние потрясения, способные нарушить хрупкий баланс банковской ликвидности. На наш взгляд, существует два источника потенциальных угроз.
Первый — мировая конъюнктура цен на нефть и энергоносители. Не секрет, что приток ликвидности в систему во многом обеспечивается экспортной выручкой от продажи сырьевых товаров. Для того чтобы полностью осознать, насколько наш банковский сектор зависит от ценовых колебаний на мировом рынке нефти, достаточно сопоставить динамику цены на нефть и динамику ставок по МБК (см. график 5). Представляется, что падение цены на нефть моментально отразится на уровне банковской ликвидности, а вместе с тем и на общем состоянии банковского сектора в России.
Вторая угроза — повторение кризиса по сценарию 2004 года, спровоцированного рядом неосторожных шагов регулятора в борьбе с отмыванием денег или его случайных (а возможно, и специальных) действий по распространению негативной информации. Два года назад быстро распространившиеся слухи о черных списках банков — кандидатов на отзыв лицензии вызвали на рынке банковскую панику. А массовое изъятие депозитов в свою очередь привело к банкротству ряда банков, никак не связанных с отмывочной деятельностью. ЦБ впоследствии стал действовать более осторожно, однако скандал вокруг «писем Френкеля» достиг уже опасной черты. Показательно заседание в Госдуме 20 февраля, на котором Владислав Резник высказался критично относительно деятельности Центробанка. Было озвучено предложение вообще перевести надзорную деятельность из ЦБ в «Росфинмониторинг». Наверное, это чересчур жестко, однако поводов для критики действительно много. Репутация регулятора не может постоянно испытывать такое давление, какое испытывает сейчас: град публичных обвинений в злоупотреблениях и коррупции.
Пока лицензии отзываются у небольших банков, чаще всего действительно специализирующихся на обналичке, однако, если рынок увидит реальную угрозу отзыва лицензий у крупных или даже средних банков, ситуация 2004 года вполне может повториться. И мы в таком случае получим вполне себе масштабный кризис ликвидности, ступор на рынке МБК при отсутствии целенаправленной политики ЦБ для поддержания стабильности и разного рода «черные», «серые» и прочие списки банков. Пока нет законодательно оформленных безотзывных депозитов, а рынок МБК четко поделен на два сегмента — крупные и надежные банки работают в основном друг с другом, закрыв лимиты на прочих, банки из второй сотни и ниже — между собой, — опасность очень велика. Это доказывают и результаты стресс-тестирований для банков второго эшелона: кризис ликвидности может убить многих из них — причем исполняющих сейчас нормативы и отнюдь не отмывочных контор. Просто банков, которым требуется стабильная банковская система и эффективное регулирование.
Ирина Велиева
28.03.2007
Источник:
Журнал ЭКСПЕРТ
Читайте также:
Все статьи раздела "Банковские услуги"
|
|
|
